Тит Флавий Веспасиан родился 17 ноября 9 г. в небольшой деревне Фалакрины около Реате (совр. Ристи) недалеко от Рима. Он был человеком очень скромного происхождения, его предки не отличались ни знатностью, ни богатством и не совершили ничего выдающегося.
Веспасиан много лет отдал военной деятельности, он служил в римских войсках во Фракии, управлял Критом и Киреной, командовал легионом в Германии. Особенно он отличился в Британии, где участвовал в тридцати сражениях, покорил два сильных племени и более двадцати селений. Именно в Британии, по словам Тацита, «всесильным роком был впервые замечен Веспасиан» (Тацит. Жизнеописание Юлия Агриколы. 13). За победы в Британии он удостоился в Риме триумфа и стал консулом в 51 г.
Успехам на поприще военной и государственной деятельности Веспасиан в первую очередь обязан своей энергичной натуре, природному трезвому уму, осмотрительности и осторожности. Именно эти качества в сочетании со скромным образом жизни позволили ему сравнительно благополучно пережить тяжелые и опасные времена правления остервенелого Калигулы, бесхарактерного Клавдия и сумасбродного Нерона.
Чтобы получить должности в германии и Британии, Веспасиан прибег к покровительству Нарцисса, одного из трех вольноотпущенников, заправлявших всеми делами государства при безвольном Клавдии. Но Нарцисс был врагом Агриппины Младшей, суровой матери Нерона, и гнев Агриппины грозил обратиться также и против Веспасиана, который однако, как человек здравомыслящий и осторожный, вовремя сумел удалиться от дел и исчезнуть с глаз грозной императрицы.
После того как нерон разделался со своей строптивой матерью, Веспасиан смог вернуться к государственной деятельности и получил в управление провинцию Африку. На этом посту он не разбогател и, возвратившись в Рим, заложил родному брату свои имения, а сам стал торговать мулами, хотя древние римские законы запрещали сенаторам заниматься торговлей, а торговля мулами считалась особенно малопочтенным занятием. За это молва наградила его презрительным прозвищем «погонщик мулов».
Веспасиан был в числе лиц, сопровождавших Нерона в его «гастрольном турне» по Греции в 66 г., и навлек на себя его немилость, так как не раз или уходил из театра, когда Нерон пел перед публикой, или, что еще хуже, засыпал.
В жизни Веспасиана произошел крутой поворот, когда внезапно в феврале 67 г. Нерон назначил его главнокомандующим в войне против Иудеи.
Римляне впервые вторглись в Иудею в 63 г. до н. э., в 6 г. н. э. она была обращена в римскую провинцию. С 41 г. в правление императора Клавдия Иудея на некоторое время была переведена на положение царства, зависимого от Рима, царем Иудеи стал дружественно настроенный к римлянам Ирод Агриппа, но после его смерти в 44 г. Иудея снова стала римской провинцией, управляемой прокуратором. В 66 г. жители Иерусалима перебили римский гарнизон, и восстание охватило всю Иудею. Рим бросил против восстания свои войска из Сирии, но они были разбиты. Тогда Нерон был вынужден вспомнить о военных талантах Веспасиана т простить ему непочтительное отношение к своему пению, тем более, что тот был «человеком испытанного усердия и нимало не опасным по скромности своего рода и имени» (Светоний. Божественный Веспасиан. 5).
За два года войска Веспасиана сумели подавить восстание. Это было в первую очередь заслугой полководца. Как пишет Тацит, «Веспасиан обычно сам шел во главе войска, умел выбрать место для лагеря, днем и ночью помышлял о победе над врагами, а если надо, разил их могучей рукой, ел, что придется, одеждой и привычками почти не отличался от рядового воина» (Тацит. История. II, 5).
Вся Иудея была возвращена под власть римского оружия, только Иерусалим не был взят. Веспасиан, однако, не торопился идти на Иерусалим, хотя его легионы яростно рвались в бой за иудейскую столицу, которую тем временем терзали внутренние распри. Свою медлительность Веспасиан так объяснял своим воинам: «Лучшим полководцем, чем я, является бог, который хочет отдать иудеев в руки римлян без всякого напряжения сил с нашей стороны, а войску нашему подарить победу, не связанную с риском. Пока враги собственными руками губят сами себя, пока терзает их самое страшное зло – междоусобная война, – нам лучше пребывать спокойными зрителями этих ужасов и не ввязываться в борьбу с людьми, которые ищут смерти и неистово беснуются друг против друга… Самообладание и обдуманность приносят столько же славы, сколь и подвиги в бою, мое войско будет отдыхать от трудов войны и наберется сил… Итак, ради безопасности разумнее всего предоставить самим себе людей, пожирающих друг друга» (Иосиф Флавий. Иудейская война. 4, 6, 2).
В действительности же Веспасиана удерживало от похода на Иерусалим опасение, как бы не вспыхнула междоусобица в самом Риме. Он оказался единственным из римских полководцев, который сумел правильно оценить ситуацию, сумел долгое время продержаться в стороне, не ввязываясь открыто в ту борьбу за власть, которая должна была неминуемо вспыхнуть в Риме в результате безрассудного правления Нерона.
Веспасиан, не торопясь, готовил наступление на Иерусалим, но тотчас прекратил войну, как только получил известие, что Нерон свергнут и покончил с собой в июне 68 г.
Римское государство оказалось во власти своих собственных войск.
Нерон покончил с собой тогда, когда легионы, стоящие в Испании и Галлии, провозгласили императором (точнее – принцепсом) Гальбу.
Веспасиан признал Гальбу и отправил к нему своего сына Тита. Однако Веспасиан, вероятно, понимал, что у Гальбы мало шансов удержать власть, и Тит не спешил к новому императору.
В начале 69 г. германские легионы провозгласили императором Вителлия, а 15 января в Риме Гальба был убит.
Получив об этом известие, Тит вернулся к Веспасиану.
Одновременно с убийством Гальбы преторианцы провозгласили своего императора – Отона, которого признали дунайские легионы. Веспасиан в Иудее привел свои легионы к присяге Отону.
Веспасиан, командовавший тремя легионами, и наместник Сирии Муциан, в распоряжении которого было четыре легиона, сохраняли спокойствие. «Полководцы видели мятежные настроения воинов, но пока что предпочитали выжидать и смотреть, как будут воевать другие. Победители и побежденные в гражданской войне, рассуждали они, никогда не примиряются надолго. Гадать же сейчас, кому удастся взять вверх – Отону или Вителлию, не имеет смысла: добившись победы, даже выдающиеся полководцы начинают вести себя неожиданно, а уж эти двое, ленивые, распутные, вечно со всеми ссорящиеся, все равно погибнут оба, – один от того, что проиграл войну, другой – оттого, что ее выиграл. Поэтом Веспасиан и Муциан решили, что вооруженное выступление необходимо, но что его нужно отложить до более подходящего случая. Остальные по разным соображениям давно уже придерживались того же мнения, – лучших вела любовь к отечеству, многих подталкивала надежда пограбить, иные рассчитывали поправить свои денежные дела. Так или иначе, и хорошие, и дурные люди, все по разным причинам, но с равным пылом, жаждали войны» (Тац. Ист. II, 7).
В Северной Италии при Бедриаке войска Отона напали на войска Вителлия, но были разбиты и перешли на сторону последнего. Римский Сенат признал Вителлия императором.
Осторожный Веспасиан привел свои войска к присяге Вителлию.
Осмотрительно и не торопясь, шел Веспасиан к власти, сумев поставить время себе на службу. Два соперника уже погибли, оставался один Вителлий.
Веспасиан мог рассчитывать в это время на поддержку девяти легионов, стоявших в Иудее, Сирии и Египте. Особенно побуждал Веспасиана к захвату власти Муциан, который «отличался богатством и любовью к роскоши, привык окружать себя великолепием, у частного человека невиданным; он хорошо владел словом, был опытен в политике, разбирался в делах и умел предвидеть их исход» (Тац. Ист. II, 5).
Первый решительный шаг сделал наместник Египта Тиберий Александр. 1 июля 69 г. он привел свои легионы, стоявшие в Александрии, к присяге Веспасиану как императору. 11 июля Веспасиану присягнули все легионы в Иудее. Случилось все это внезапно, ибо все решил энтузиазм воинов. «Сам Веспасиан в этих новых и необычных обстоятельствах оставался таким же, как прежде – без малейшей важности, без всякой спеси. Едва прошло первое волнение, густым туманом застилающее глаза каждому, кто попадает на вершину могущества, он обратился к войску с несколькими словами, по-военному простыми и суровыми» (Тац. Ист. II, 80).
Немедленно признали Веспасиана легионы в Сирии, а также Сохем, царь Софемы (Юго-Западная Армения), Антиох, царь Коммагены (на верхнем Евфрате), Ирод Агриппа II Младший, властитель части Сирии и Северо-Восточной Палестины, и царица Береника, нго сестра, «все приморские провинции вплоть до границ Азии и Ахайи, и все внутренние, вплоть до Понта (Черного моря) и Армении присягнули на верность Веспасиану» (Тац. Ист. II, 81).
«Подготовку к войне Веспасиан начал с того, что набрал рекрутов и призвал в армию ветеранов; наиболее зажиточным городам поручил создать у себя мастерские по производству оружия, в Антиохии начали чеканить золотую и серебряную монету. Эти меры спешно проводились на местах особыми, доверенными лицами. Веспасиан показывался всюду, всех подбадривал, хвалил людей честных и деятельных, растерянных и слабых наставлял собственным примером, лишь изредка прибегая к наказаниям, стремился умалить не достоинства своих друзей, а их недостатки… Что до денежного подарка солдатам, то Муциан на первой же сходке предупредил, что он будет весьма умеренным, и Веспасиан обещал войскам за участие в гражданской войне не больше, чем другие платили им за службу в мирное время: он был непримиримым противником бессмысленной щедрости по отношению к воинам, и поэтому армия у него всегда была лучше, чем у других» (Тац. Ист. II, 82).
Веспасиан позаботился о безопасности восточных границ Римской империи, отправив послов к парфянам и армянам, а сам направился в Александрию. Город Рим получал хлеб из Египта, и теперь от Веспасиана зависело: дать хлеб столице империи или голодом принудить ее к покорности.
На сторону Веспасиана перешли также римские войска, находившиеся в Илларии, Далмации, Мезии и Паннонии. В Паннонии Веспасиана горячо поддерживал полководец Антоний Прим, который «был лихой рубака, бойкий на язык, мастер сеять смуту, ловкий зачинщик раздоров и мятежей, грабитель и расточитель, в мирное время нестерпимый, но на войне небесполезный» (Тац. Ист. II, 86).
Оба римских флота, Равеннский и Мизенский, также признали Веспасиана.
Успехи Веспасиана объяснялись тем, что его поддержала рабовладельческая знать восточных провинций, которая стремилась сравняться в правах с римской аристократией, потерявшей значительную свою часть в гражданских войнах и терроре.
Хотя Веспасиана признали также легионы в Африке, Испании и Галлии, он тем не менее не торопился в Рим. Войска повели Муциан, Антоний Прим и другие.
В конце октября 69 г. войска Вителлия были разбиты под Кремоной. В декабре Рим был взят штурмом. Начались убийства, разбои, грабежи. Рим фактически оказался в руках Антония Прима, который вел себя в императорском дворце как хозяин. Веспасиан и Тит, находившиеся вне Рима, получили от Сената должности консулов. Младший сын Веспасиана Домициан находился в Риме, он поселился во дворце, принял титул Цезаря и сидел в полном бездействии, «он походил на сына принцепса лишь своими постыдными и развратными похождениями» (Тац. Ист. IV, 2).
В январе 70 г. в Рим вступил Муциан и взял всю власть в свои руки. Он восстановил в Риме порядок. У него хватило ума не вступать в соперничество с Веспасианом.
Летом 70 г. Веспасиан, наконец, прибыл в Рим. Лучшую часть своей армии он оставил в Иудее и передал командование своему сыну Титу, который весной того же года начал осаду Иерусалима.
Свое вступление в Рим Веспасиан ознаменовал тем, что спас его от голода. Предварительно он отправил из Египта в столицу корабли с зерном, и когда они прибыли, оказалось что в городе оставалось запасов едва на десять дней.
По мнению Тацита (Ист. I, 50), Веспасиан – единственный император, которого власть изменила не в худшую, а в лучшую сторону: он обладал величайшей терпимостью и прислушивался ко всякому правдивому слову (Тац. Диалог об ораторах, 8).
«Щедр он был ко всем сословиям: сенаторам пополнил их состояния, нуждавшимся консулярам (бывшим консулам) назначил по пятьсот тысяч сестерциев в год, многие города по всей земле отстроил еще лучше после землетрясений и пожаров, о талантах и искусствах обнаруживал величайшую заботу» (Свет. Весп. 17).
Веспасиану удалось установить хорошие отношения как с Сенатом, который был оплотом старой римской аристократии, так и с провинциальной знатью.
Будучи в 73 г. цензором, он пересмотрел списки сенаторов и всадников, кое-кого, по своему усмотрению, исключил, а достойных людей из числа жителей Италии и провинций ввел в состав Сената и всадничества.
Веспасиан навел порядок в войсках и поднял дисциплину. Восставшие во время гражданской войны в Галлии батавы были усмирены, Иерусалим взят, с опасной Парфией установлен мир.
Веспасиан очень заботился о безопасности границ, ничто не ускользало из поля его зрения. Он проявлял заботу о безопасности даже далекого иберийского (грузинского) царя Митридата, союзника Рима, и повелел построить или основательно реставрировать для него крепость около Мцхеты, древней столицы Иберии.
Веспасиан покровительствовал Испании, Галлии и Африке в ущерб странам Восточного Средиземноморья. Он лишил самостоятельности Грецию, получившую ее от Нерона, за то, что любезно рукоплескала его выступлениям в театре.
Греки были недовольны Веспасианом, и философы-киники стали всячески порочить его, за что были изгнаны из Рима в 71 г. Одновременно были изгнаны и астрологи.
Веспасиан имел славу справедливого человека. По словам Светония (Весп. 15), «ни разу не оказалось, что казнен невинный – разве что в его отсутствие, без его ведома или даже против его воли». Он не был злопамятен и мстителен. Еще во времена Нерона ему было однажды отказано от двора, и когда он в смятении стал спрашивать, куда ему теперь деваться, наглый дворцовый служитель ответил, чтобы он убирался подальше. Став императором Веспасиан повстречал наглеца, а когда тот смиренно стал просить прощения, он также послал его на все четыре стороны. Один философ-киник отнесся к Веспасиану непочтительно и даже залаял на него, но могучий император ограничился тем, что обозвал его псом (Свет. Весп. 13 – 14).
Современники обвиняли Веспасиана лишь в одном пороке – в скаредности.
Он налагал тяжелые подати на провинции, увеличивая их иногда вдвое, изощрялся во введении новых налогов. Он даже ухитрился получить доход с общественных уборных. Его собственный сын Тит открыто возмущался этим нововведением. Когда Веспасиан получил первую прибыль, он сунул в нос Титу монету и спросил, пахнет ли она.
«Он открыто занимался такими делами, каких стыдился бы и частный человек. Он покупал вещи только затем, чтобы потом распродать их с выгодой. Он без колебания продавал должности соискателям и оправдания подсудимым, невинным и виновным, без разбору; самых хищных чиновников, как полагают, он нарочно продвигал на все более высокие места, чтобы дать им нажиться, а потом засудить, – говорили, что он пользуется ими, как губками, сухим дает намокнуть, а мокрые выжимает» (Свет. Весп. 16).
Такое поведение, вероятнее всего, объяснялось бедственным состоянием государственной казны после многих лет оргий и гражданской войны. В самом начале своего правления Веспасиан объявил, что нужно 40000000 сестерциев, чтобы поднять государство на ноги.
Он серьезно занялся приведением в порядок города Рима, который пострадал в гражданскую войну так сильно, что был сожжен даже храм Юпитера Капитолийского, главная святыня государства. Веспасиан, «приступив к восстановлению Капитолия, первый своими руками начал расчищать обломки, выносить их на собственной спине» (Свет. Весп, 9, 5).
Для украшения Рима Веспасиан стал строить храм Клавдия, который все-таки почитался божественным, и большой новый форум, в центре которого возвели храм богини Миры (Веспасиан гордился тем, что даровал государству мир), а по краям здания библиотек.
Для римского народа Веспасиан предпринял строительство грандиозного амфитеатра, расчитанного на 50000 человек. Здание было закончено уже после его смерти, официально именовалось амфитеатром Флавиев, а в раннее средневековье, неизвестно почему, стало именоваться Колизеем. Веспасиан заботился о том, чтобы привлечь к себе симпатии населения, устраивал раздачи подарков и роскошные пиры, «чтобы поддержать торговцев съестным» (Свет. Весп. 19).
Став императором, Веспасиан нисколько не возгордился величием и не изменил привычкам скромного человека, жившего в той простоте нравов, которая была присуща старинному римскому быту. Личным примером он успешнее, чем строгими законами, способствовал обузданию роскоши, терзавшей и разорявшей Рим.
Веспасиан навсегда сохранил вкусы простого человека, терпеть не мог мужчин, которые уделяют своей внешности много внимания. Он любил блеснуть метким словцом, шутки его не всегда были изящны и пристойны, но отличались остроумием.
По римским обычаям умерший император (который не был свергнут с престола) причислялся к богам и в истории фигурировал с титулом «божественный». Когда Веспасиан, всю жизнь славящийся отменным здоровьем, в 70 лет почувствовал приближение смерти, он нашел в себе силы сказать: «Увы, кажется, я становлюсь богом» (Свет. Весп. 23, 4).
Веспасиан умер 23 июня 79 г. Римляне сохранили память о нем, как об одном из лучших императоров. Его официально обожествили и построили на Форуме роскошный мраморный храм Веспасиана, от которого до нашего времени остались три угловые колонны и небольшая часть пышного антаблемента.