В 270 г. войска провозгласили императором Аврелиана, уроженца либо Иллирии, либо Паннонии. Он имел репутацию отважного воина и хорошего полководца, отличался большой физической силой и собственноручно убил на поле боя так много врагов, что в песенке, которую сложили про него, были жуткие слова: «Столько и вина не выпить, сколько крови пролил он».
Аврелиан обладал характером жестоким и мрачным, он отличался дальновидностью и большой энергией. Ему принадлежит главная заслуга в деле восстановления империи: он вернул под власть Рима Восток, Египет, Галлию, Испанию.
Аврелиан сумел отразить мощные нашествия германских племен готов, алеманов и других. Он был первым императором, который отчетливо осознал, что варвары могут угрожать даже городу Риму, и принял решительные меры к его защите: в 271 – 272 гг. были построены новые, грандиозные оборонительные городские стены протяженностью в 18 км.
Аврелиан попытался обрести в религии опору для единства Римской империи: он возвысил один из восточных культов – культ божества солнца.
Когда в 270 г. Аврелиан разбил войска персов и Зенобии, правительницы Востока, и вступил в финикийский город Эмесу, «он направился в храм Гелиогабала под предлогом выполнения обетов от имени всех. Там он и нашел тот образ божества, который, как он видел, покровительствовал ему на войне. Поэтому он и здесь заложил храмы, сделав необыкновенные приношения, и в Риме соорудил храм Солнца, который был освещен с великой торжественностью» (Флавий Вописк Сиракузянин. Божественный Аврелиан. XXV).
В целях восстановления и укрепления империи Аврелиан полностью отбросил республиканскую внешность принципата, которая давно уже была дискредитирована. Он возложил себе на голову золотую корону, блистающую драгоценными камнями, и открыто провозгласил себя господином и богом.
В быту Аврелиан оставался человеком скромным, никогда не носил шелковую одежду и даже своей жене не разрешил иметь  один-единственный красный шелковый плащ; в те времена фунт шелка стоил фунт золота (Фл. Восп. Сир. БА. XLV).
Биограф Аврелиана рассказывает случай, в котором ярко проявился его характер.
Аврелиан, двинув войска на Восток, подошел к городу Тиане в Каппадокии. «Дойдя до Тианы и найдя ее запертой, Аврелиан, говорят, в гневе воскликнул: «Собаки живой не оставлю в этом городе!»
Благодаря решимости воинов, воодушевленных надеждой на добычу, и по причине измены некоего Геракламмона, предавшего свою родину из страха быть убитым вместе со всеми, город был взят.
Тут Аврелиан действительно по-императорски принял два решения, одно из которых показывает его строгость, а другое – мягкость.
Мудрый победитель убил Геракламмона, предателя своей родины; когда же воины согласно его слову о том, что он не оставит в Тиане живой собаки, стали требовать разрушения города, Аврелиан им ответил: «Да, я объявил, что в этом городе не оставлю ни одной собаки: всех собак убивайте!»
Благородно было слово императора, но еще благородней оказалось поведение воинов, так как шутку Аврелиана, из-за которой все войско лишилось добычи, но целый город был сохранен, войско восприняло так, словно его наделили богатством.
Письмо Аврелиана по поводу Гаракламмона: «Аврелиан Август Маллию Хилону. Я позволил убить того, от кого я, как бы в виде благодеяния, получил Тиану. Я не мог чувствовать расположения к предателю и охотно примирился с тем, что воины убили его. Ведь тот, кто не пощадил своей родины, не мог бы сохранить верность и по отношению ко мне. В сущности, из всех, кто был осажден, пал он один. Не могу отрицать того, что он был богатым человеком, но его состояние я отдал его детям, чтобы никто не мог обвинить меня в том, что я допустил убийство богатого человека ради его денег» (Фл. Восп. Сир. БА. XXII – XXIII).
Хотя Аврелиан сумел вернуть Риму утраченные провинции, но внутри государства было неспокойно: Сенат, кичившийся своей призрачной самостоятельностью, был недоволен императором-господином, а в Риме вспыхнуло восстание ремесленников и рабов, работавших на монетном дворе.
В 275 г. Аврелиан был убит заговорщиками.